Сейчас мне 40 лет, а когда-то в детстве я ходила в дет сад "Мастерок" на Беляева (80-е). Эти воспоминания ничем не смыть :) Я, конечно, улыбаюсь, смайлики клею, но за такое "воспитание" в цивилизованных странах дают уголовные сроки. Опишу кратко: воспитательницы орали на нас как сумасшедшие (никогда не забуду безумные глаза и белое от ярости лицо "воспитательницы" по имени Антонина. Руки к нам тоже прикладывали, лупили. Я быстро поняла, что самое главное - это сидеть и не высовываться, чтобы не навлечь гнев взрослых (которые не стеснялись пользоваться своим положением и реализовывать на полную катушку садистские наклонности). Я ощущала постоянный страх. Ходить в садик было для меня самой настоящей пыткой, я вообще это ни с чем не могу сравнить. Сейчас, спустя годы, мне совершенно ясно, почему я так часто болела.
Также мне было противно есть все эти холодные манные каши, плохо сваренные советские супы, поэтому меня приводили на кухню доедать, пока остальные дети гуляли. Помню, как я сдерживала тошноту и давилась этой едой.
Однажды весной я играла во дворе садика с мальчиком в "семью". Он был мужем, я женой. Как и полагается типичной советской жене, на мне висело все хозяйство. Я собиралась готовить ужин. "Муж" принес мне цветы от яблони, я увлеченно "варила" их в своей кастрюльке. И тут я вижу безумной белое лицо - несущейся ко мне Антонины Анатольевны. Она прибежала ко мне и начала изо всех своих садистских сил драть меня за волосы. У меня из глаз текли слезы - просто от сильнейшей боли. За что - я не понимала. Поняла, когда Антонина открыла свой рот: "Вот теперь ты знаешь, как это больно? Как больно это терпеть яблоне? Тебе нравится? Вот так и ей!" То есть Антонинушка-заботушка таким образом решила преподнести мне (пятилетней малышке) жизненный урок - нельзя драть цветущие яблони. Мальчик Алеша, мой "муж", сидел в сторонке, проглотив язык от страха.
Вот такие методы - советской лагерной системы. Воспитание методами насилия забитых, дрожащих от страха, неспособных открыть свой рот и заявить о своих правах людей - это наше все. Было, есть и будет. Не знаю, как сложилась жизнь Антонины и ее коллег-садистов, но вспоминаю я ее (да и весь садик "Мастерок") всю свою жизнь, причем совсем не добрыми словами. Самое отвратительное и жуткое место в жизни маленького ребенка из 80-х.